Название: Beyond the borders
Бета: диар
YulquiПейринг: Ким Чондэ/Ким Минсок, в роли приглашённой звезды Ким Чонун
Рейтинг: PG-13 just to be sure
Жанр: фантастика/приключения
Размер: около 2100 слов.
Краткое содержание: Перед ним расстилается огромный город. Мёртвый город, оскалившийся осколками стекла в выбитых окнах.
door to the jungleЧондэ просыпается от неясного чувства тревоги. Он настолько привык ему доверять, что тут же приподнимается на лежанке и окидывает внимательным взглядом темноту внутри хижины. Привычные очертания вещей там же, где и всегда, звуки за плетёными из соломы стенами знакомы. Ночная жизнь клана не намного тише, чем дневная, и сейчас Чондэ слышит, как переговариваются воины, только что вернувшиеся с охоты.
Он садится, опуская ноги на выложенный тростником пол, и с силой трёт глаза. Сон уже ушёл, но взгляд ещё немного плывёт. Чондэ натягивает первую попавшуюся майку, одёргивает штаны и выходит наружу.
Оглядевшись, Чондэ идёт к костру в центре селения. Их селение небольшое, построек пятьдесят, но в любое время дня и ночи у костра можно кого-нибудь застать. А сейчас около него сидит, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени, его учитель.
Чонун, пожалуй, ещё слишком молод, чтобы быть учителем. Но отец и учитель Чонуна погиб, когда ему только исполнилось восемнадцать вёсен, а у шамана мог быть только один ученик.
Для того чтобы быть шаманом нужен дар, которым обладали единицы. Шаман должен держать в памяти огромное количество знаний - всё, что было известно племени. Конечно, были и книги, но они были не так долговечны.
Когда-то давно, ещё до того, как случился Великий Мор, предки придумали способ передачи мыслей от человека к человеку: особый транс, сливавший два сознания в одно. Ведущий передавал ведомому всю свою память, даже личные воспоминания. И не каждый ведомый выживал. Предки испугались открывшегося знания и не стали им больше пользоваться. Но когда случился Великий Мор, и много людей отправилось в свет, среди выживших оказался человек, переживший этот транс в качестве ведомого. Он научился определять способных воспринять его память и передал все свои знания ученику. Так, через триста вёсен после Великого Мора эти знания были всё ещё живы.
Каждый шаман, беря себе ученика, в начале обучения погружается с ним в транс, передавая ему память поколений шаманов, а затем учит его понимать эти знания.
Чен трясёт головой, пытаясь избавиться от голоса учителя, мерно звучащего будто внутри черепа, и немного нетвёрдым шагом доходит до скамьи у костра, садясь рядом с Чонуном.
- Тихой ночи! - кивает Чондэ учителю.
Тот не сразу реагирует, завороженный танцем огня, но поворачивается к Чондэ:
- Тихой, - за стёклами очков его взгляд совершенно нечитаем. - Не спится?
Чондэ пожимает плечами. Ему не хочется признаваться в том, что чувства обманули его, и нарваться на выговор учителя. Чонун обычно не ругается, нет. Чондэ вообще кажется, что он скорее обижается на невнимательность ученика.
- Раз всё в порядке, то ложись обратно, - улыбается Чонун. - Завтра у меня будет тебе задание.
- Задание? Какое? - Чондэ уже гложет любопытство.
- Завтра, - терпеливо повторяет учитель. - Завтра на рассвете я тебя жду.
Чондэ остаётся только пожелать ему тихой ночи ещё раз и вернуться в хижину.
***
В очередной раз разрубив лиану, Чондэ выдыхает и останавливается, опуская нож. Похоже, что учитель послал его в ту часть леса, где никто никогда не ходил. Но перерезав ещё несколько ветвей, он понимает, что был не прав. Под ногами обнаруживаются странно-знакомой формы камни. Память шаманов услужливо подкидывает название - асфальт. Чондэ и раньше видел такие камни, но не в таком количестве. Вместе они образуют дорогу, по которой и идёт Чондэ.
Задание Чонуна поставило его в тупик. Он просто указал Чондэ рукой направление на запад и сказал:
- Ты должен найти то, чего тебе не хватает больше всего. Возвращайся через семь дней, - и ушёл, не реагируя на вопросы Чондэ.
Он вздыхает, вспоминая этот разговор. Уже прошли два дня из отпущенного срока, а он так ничего и не нашёл, кроме лесных зарослей.
Наконец, очередные лианы, мёртвыми змеями опав на землю, открывают в чаще просвет, в который Чондэ выглядывает, как в окно. Выглядывает и ахает, не веря своим глазам.
Перед ним расстилается огромный город. Мёртвый город, оскалившийся осколками стекла в выбитых окнах. Сеул, догадывается Чондэ. В памяти шаманов есть много воспоминаний о нём. Чондэ прикрывает глаза и видит те же здания, но не в каменно-сером цвете стен и зелёном цвете выросших за прошедшие вёсны растений, а в ярких неоновых лучах. Видит множество людей на асфальтовых дорогах в необычной одежде, видит машины на широких дорогах, видит самолёты, оставляющие белые нити облаков за собой.
Чондэ резко выныривает из омута воспоминаний и с удивлением обнаруживает влажные дорожки слёз на лице. Утерев их рукавом куртки, он поднимает оброненный нож и идёт по направлению к городу.
Сейчас нужно сосредоточиться, думает Чондэ. Может, люди, жившие здесь, уже давно в свете, но это не означает, что в этих развалинах нет ни одной живой души.
Асфальтовая дорога ведёт из леса вниз с небольшого холма, у подножия которого и стоит первое здание. Ничем не примечательный дом с плоской крышей, на которой за много вёсен уже вырос небольшой лес. Чондэ заходит внутрь, минув дверной проём с отсутствующей дверью. И тут его встречают вездесущие растения, изумрудно-золотым ковром покрывающие пол. Чондэ, присев, проводит по нему рукой. Раздаётся писк, и спугнутое им семейство мышей отправляется искать другое место обитания.
Дом почти пуст. Только в том помещении, которое память шаманов определяет как кухню, Чондэ находит остовы каких-то приспособлений для приготовления еды. Он с любопытством заглядывает внутрь каждого, но ничего полезного не находит. На второй этаж дома Чондэ не рискует подниматься – лестница выглядит так, будто рассыплется в любой момент.
Он обходит ещё несколько соседних домов. Они примерно одинаковы между собой, и Чондэ решает пойти по дороге дальше, вглубь города. Чем дальше он идёт, тем выше становятся здания, загораживая собой солнце. Как же люди раньше жили здесь, в этих каменных лабиринтах, думает Чондэ, запрокидывая голову, чтобы увидеть крышу высокого дома. Он замечает, что солнечные лучи, позолотившие стены здания в конце дороги, начинают становиться оранжевыми. Закат близко, пора подумать об убежище на ночь, решает он.
Чондэ оглядывается в поисках входа в большой дом. Массивные створки из какого-то дерева ещё не сгнили, но дверные петли поворачиваются с трудом, и ему приходится налечь на дверь плечом. Скрипнув, она поддаётся, и Чондэ, отряхнувшись, осматривает огромный зал, раз в пять больше зала совета, в который вмещаются все люди их клана. Он замечает в другом конце зала лестницу, на этот раз каменную. Чондэ решает забраться повыше, чтобы взглянуть на город с высоты, но здание оказывается слишком высоким, лестница – слишком крутой, и уже на двадцатом повороте он устаёт.
Завтра, говорит себе Чондэ, я залезу на крышу завтра. Он сворачивает с лестницы и заходит в первый попавшийся проём. Эта комната встречает его пустотой и сыростью, но Чондэ находит небольшой сухой уголок у окна.
Он снимает с себя куртку, раскладывает её на полу и с удовольствием растягивается поверх. Потянувшись, Чондэ вынимает из-за пояса нож и кладёт рядом с собой. Голода он не чувствует, учитель многому его научил. Комнату затапливают сумерки, и Чондэ почти мгновенно засыпает.
***
Он так и не понимает, что вырывает его из объятий сна в этот раз: шорох, чужое дыхание или что-то ещё, но среагировать он не успевает. Незнакомец оказывается быстрее, и Чондэ замирает, ощущая холод металла у своего горла.
- Кто ты?
А вот голос чужака подводит, думает Чондэ, в нём явно слышится страх.
- Кто ты? – уже твёрже произносит незнакомец, почти вжимая нож в кожу. – Ну?!
- Я просто путешественник, - стараясь, чтобы голос звучал испуганно, говорит Чондэ.
Ещё не рассвело, и темнота и помогает, и мешает. Но глаза уже немного привыкли, и Чондэ рассматривает силуэт чужака. Тот небольшого роста, даже ниже Чондэ, и нож подрагивает в его руке.
Чондэ начинает потихоньку напрягать мышцы для броска. Как любил повторять Чонун в ответ на его причитания «зачем шаману воинские приёмы?» – никогда не знаешь, что может спасти тебе жизнь. И вот сейчас Чондэ распрямляется отпущенной пружиной, выбивая нож, звякнувший об пол, из руки чужака и сжимая собственную руку вокруг его шеи.
Незнакомец придушенно вскрикивает и пытается вырваться, но Чондэ держит крепко и перехватывает его руки, прижимая их к телу чужака, и стискивает своими коленями его ноги. Подёргавшись ещё немного, незнакомец обмякает в хватке Чондэ.
- Ну, - весело произносит Чондэ на ухо чужаку, - а ты кто?
Тот бурчит что-то неразборчивое, но явно оскорбительное себе под нос, а затем говорит уже громче:
- Минсок, третий сын вождя, воин Холода.
Чондэ не выдерживает и смеётся:
- О грозный воин Холода, что же ты не заморозил меня своим ледяным прикосновением?
Тот фыркает в ответ и неожиданно спокойно просит:
- Может, отпустишь меня? Обещаю, что не убегу.
Чондэ недоверчиво хмыкает, но разжимает хватку.
За окном уже рассвело, и он может, наконец, рассмотреть чужака. У Минсока рыжеватые волосы, быстрые карие глаза, высокие скулы и слегка выступающие передние зубы, отчего он напоминает Чондэ белку, и ему снова становится смешно.
- Да перестань ты улыбаться! – недовольно бурчит Минсок, отряхиваясь. На нём надеты свободные коричневые штаны, сандалии, короткая накидка на голое тело и несколько ниток бус на шее разных оттенков синевы. – И отдай мне нож, отец меня на порог без него не пустит.
Чондэ с недоумением оглядывается в поисках требуемого, а затем, поёрзав, понимает, что он сидит на этом самом ноже. Минсок смотрит на него, корчащегося от смеха, с недоумением до тех пор, пока Чондэ не выуживает злополучный нож из-под себя. И хохот в пустоте комнаты звучит уже на два голоса.
Отсмеявшись, Чондэ поднимается на ноги и протягивает оружие Минсоку:
- Держи, - тот благодарно кивает.
- Может, всё-таки назовёшь своё имя? – спрашивает он, убирая нож в чехол на поясе.
- Чондэ, ученик шамана, - Чондэ протягивает ему ладонь.
Минсок с недоумением на неё смотрит, а потом его лицо светлеет, и он шагает вперёд, сокращая между ними расстояние. И прежде чем Чондэ успевает запротестовать, Минсок прижимается своими губами к его губам и отстраняется.
Дар речи Чондэ обретает не сразу:
- Что ты делаешь? – он с недоверием прижимает руку ко рту.
Минсок пожимает плечами:
- Это обычное приветствие в нашем племени. Постой, - он вдруг напрягается, рефлекторно ложа руку на чехол с ножом. – Ты ведь не собираешься меня за это проклясть?
- Проклясть? – глаза Чондэ округляются ещё сильнее. – Как?
- Ну ты ведь шаман, а я, кажется, оскорбил тебя, - как маленькому ребёнку, осторожно объясняет Минсок.
Чондэ потирает лоб:
- Видимо, в наших кланах разное представление о том, что должен делать шаман.
Минсок задумчиво кивает в ответ.
***
На крышу дома они поднимаются вместе.
Минсок рассказывает о своём племени, об отце и о семье. Также он говорит, что племя живёт на берегу реки и горы вокруг города считаются краем света, куда никто не отваживается заходить. В ответ на это Чондэ рассказывает об их селении в лесу за горами, о других селениях, с которыми их клан торгует, рассказывает об учителе. Чондэ чувствует, что с Минсоком ему очень просто говорить. В родном клане с шаманами считались, к ним ходили за советом, но в остальное время старались избегать.
Минсок же легко удивляется его рассказам, забавно приоткрывая рот, смеётся над его шутками и достаточно колко шутит в ответ. Чондэ бы очень хотелось назвать его своим другом.
Наконец лестница, казавшаяся бесконечной, упирается в голубое окошко неба. Чондэ вдыхает свежий ветер, отдающий речной влагой, и довольно щурится от солнца.
- Идём, - машет ему Минсок, уже успевший дойти до края крыши.
Чондэ идёт следом, и у него захватывает дух. Город огромен, он простирается на многие мили, а вокруг зелёной стеной стоят леса, которые кольцом окружают горы. И его разрезает на две части синяя лента реки, блестящая от солнечного света.
Минсок рукой показывает место, где находится их поселение, у самого берега реки:
- Это мост, - кивает Минсок на огромное каменное сооружение через реку. – Наши шаманы говорят, что на нём обитают духи реки, и запрещают нам приближаться, чтобы не прогневать их.
Чондэ хмыкает:
- А хоть кто-нибудь пытался его перейти?
В ответ Минсок смотрит на него, как на помешанного, и Чондэ больше об этом не спрашивает.
Они спускаются по бесконечной лестнице вниз и выходят на дорогу. Минсок просит подождать его и быстро возвращается с тушкой небольшого зверька. Чондэ раньше таких никогда не видел. Минсок называет их сокрами. Потомки собак и крыс, догадывается Чондэ, в памяти шаманов есть воспоминания о собаках, давно не встречающихся людям.
Минсок поджаривает сокра на костре и делит тушку пополам. Чондэ только сейчас понимает, как сильно он проголодался, и они быстро уплетают мясо.
За едой и разговорами Чондэ не сразу замечает, как солнце начинает клониться к горизонту.
- Мне нужно возвращаться, - с сожалением говорит он. – Учитель ждёт меня через семь дней, и сегодня истекает четвёртый, а мне ещё нужно успеть добраться до селения.
Минсок понимающе кивает и неожиданно протягивает Чондэ руку:
- Рад был узнать тебя, ученик шамана Чондэ, - и улыбается ему чуть насмешливо.
Чондэ сжимает его ладонь в ответ, возвращая улыбку.
- Если сможешь, приходи в город снова через две луны. Я буду ждать на этом же месте, - говорит Минсок.
- Я не могу дать такого обещания, - вздыхает Чондэ, набрасывая на плечи куртку, на которой он сидел возле костра. – Но попытаюсь.
Минсок кивает и почти сразу же исчезает за углом соседнего здания. Чондэ гасит костёр и возвращается на дорогу.
На краю леса он поворачивается и смотрит на Сеул в лучах закатного солнца. Чондэ только сейчас понимает, что выполнил задание Чонуна. И он знает, что вернётся.
@темы:
creative: fanfics,
koreans: Super Junior,
sj: Yesung the E.T.,
koreans: in general,
koreans: EXOrcise!